Сергеев-Ценский Сергей - Лютая Зима (Преображение России - 9)
Сергей Николаевич Сергеев-Ценский
Преображение России
Эпопея
Лютая зима
Роман
{1} - Так обозначены ссылки на примечания соответствующей страницы.
Содержание
Глава первая
Глава вторая
Глава третья
Глава четвертая
Глава пятая
Глава шестая
Глава седьмая
Глава восьмая
Глава девятая
Глава десятая
Глава одиннадцатая
Глава двенадцатая
Глава тринадцатая
Глава четырнадцатая
Глава пятнадцатая
Глава шестнадцатая
Глава семнадцатая
Глава восемнадцатая
Глава девятнадцатая
Глава двадцатая
Глава двадцать первая
Глава двадцать вторая
Глава двадцать третья
Глава двадцать четвертая
Глава двадцать пятая
Глава двадцать шестая
Глава двадцать седьмая
Глава двадцать восьмая
Глава двадцать девятая
Глава тридцатая
Глава тридцать первая
Глава тридцать вторая
Глава тридцать третья
Глава тридцать четвертая
Глава тридцать пятая
Глава тридцать шестая
Примечания
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Это так часто случается в жизни, - точнее, из этого только и состоит
жизнь: возникает яркая и твердая, совершенно бесспорная мысль: "Надо сделать
так!" - и тут же тысячи других мыслей, - подсобных, рабочих, - ретиво, как
весенний рой пчел, начинают строить свой план действий.
Иногда на это уходит много времени и средств, но когда все построено и
готово, окажется вдруг, что и мысль была вздорной и незрелой, и план нелеп,
и средства затрачены напрасно, потому что не стоит на месте и не ждет жизнь,
а движется бурно и на ходу перехватывает все яркие мысли, у кого бы они ни
возникли, и строит свои планы, и приводит в действие свои силы...
Когда пехотному полку, в котором командовал десятой ротой прапорщик
Ливенцев, приказано было в спешном порядке грузиться в вагоны, этот приказ
шел совершенно вразрез всему, что знал о своем будущем полк.
Приказ был получен в самом конце ноября пятнадцатого года, но все
время, с начала войны, полк неотрывно смотрел на юг, на Черное море; так
было и в Севастополе, когда полк был еще в стадии гусеницы, - ополченской
дружиной, - зауряд-полком; так было и долго потом - то в Одессе, то в
Херсоне, где он стоял теперь. Особенно твердо в последнее время знал о себе
полк, что будущее его таится где-то там, за морем, на берегах Турции или
Болгарии, успевшей присоединиться не к державам Антанты, а к союзу
центральных держав.
И вдруг одна бумажка с загадочной надписью в правом верхнем углу:
"Весьма секретно" - круто поворачивала все его помыслы с юга на север, с
синей зыби моря на прочную рыжую осеннюю землю, щедро изрезанную окопами.
- Позвольте, - как же это так и что это такое? Нет ли тут просто ошибки
в адресе? - отнюдь не шутливо, хотя и с обычной для себя улыбкой, спрашивал
Ливенцев полкового адъютанта, тоже прапорщика, но прошедшего через школу
прапорщиков, - художника по своей штатской профессии, - Ваню Сыромолотова.
Массивный Сыромолотов, одно время имевший звание чемпиона мира по
французской борьбе, отвечал на это не по-молодому, философски-спокойно:
- Начальство знает, что оно делает.
- Но ведь у нас с вами были такие прекрасные возможности, оккупация
поэтического Стамбула, а? Или долгая стоянка в Казанлыкской "Долине роз", -
и вдруг... вдруг все идет прахом? - отнюдь не весело шутил Ливенцев.
- Нисколько не "вдруг" и не "прахом"... Отчего нам не приехать в ту же
"Долину роз" по железной дороге, тем более что ведь и штормы зимой на море
бывают, - пытался отшутиться Ваня. Но голос его не звучал успокоительно, и
Ливенцев видел, что на этот раз адъютант полка так же мало понимал в
намерениях
